Будда ответил на этот вопрос мощным сравнением:
Подобно тому, как у великого океана один вкус — вкус соли — то точно также, у этой Дхаммы и Винаи один вкус — вкус освобождения.
Освобождение, свобода от страдания и его причин - в этом суть учения Будды и сущность буддизма.
Насколько можно доверять подлинности буддийских текстов, учитывая, что в течение первых нескольких сотен лет после смерти Будды они передавались устно?
Устная передача буддийских текстов вполне могла быть сильной, а не слабой стороной. Когда тексты сохраняются группами монахов, регулярно повторяющих их вместе, вероятность ошибок, искажений или преднамеренных поправок сводится к минимуму. Хотя следует признать, что не может быть неопровержимых доказательств подлинности древних текстов, тем не менее, есть ряд веских причин, чтобы доверять им.
Буддизм, как и многие другие религии признает существование рая и ада. Небеса и ад считаются двумя сферами существования. Рождение в одном из этих царств происходит под влиянием каммы . Хотя продолжительность жизни человека, рожденного в одном из этих миров, очень велика, она в конечном итоге подходит к концу. Именно по этой причине желание родиться на небесах после смерти считается не вполне разумным. Небеса - это временная отсрочка от трудностей рождения, старости, болезней и смерти, а не освобождение от них.
Непостоянство является центральной чертой существования и одним из ключевых понятий буддизма - аничча.
Учения об отсутствии Я не утверждают, что Я не существует, – поскольку всё, что наделяется именем, выражающим некую идею, в принципе существует. Однако выражает ли это имя нечто реальное, обнаруживаемое в мире опыта, – это другой вопрос. Мы все знаем, что представление о Я может быть чрезвычайно полезным в качестве привычного обозначения конкретного физического тела, личной истории или юридического лица. Оно также оказывается полезным, когда мы описываем разные этапы развития, на которых последовательно возникают определённые способности по мере развития и взросления личности. С буддийской точки зрения эти моменты неоспоримы. Буддисты оспаривают другое – ряд предположений относительно Я, которые не подтверждаются непосредственным наблюдением.
Учение об отсутствии Я указывает на тот факт, что вещи существуют как процессы, а не как отдельные объекты. Пламя свечи дает традиционную аналогию для иллюстрации отношений между не-я и перерождением. То, что мы называем пламенем свечи, - не вещь сама по себе, а выражение временных связей между фитилем свечи и кислородом. Если новая свеча зажигается от старой, то общепринято говорить, что то, что называется пламенем, перешло от одной свечи к другой; на самом деле процесс был обеспечен поставкой новой материальной базы. Точно так же не существует вещи, называемой «я», которая возрождается после смерти тела, но процесс, который проявляется в новой и подходящей форме.
Слово «Сангха» используется в двух значениях. Во-первых, это имя, данное монашескому ордену - бхиккху-сангха. Во-вторых, это относится к сообществу всех тех, кто реализовал один из четырех этапов просветления - арья-сангха. Две категории в значительной степени пересекаются: за последние 2600 лет подавляющее большинство из тех, кто достиг стадии просветления, были членами монашеского ордена. Тем не менее, монашеская жизнь не является необходимым условием для достижения некоторых стадий просветления. Многие члены арья-сангхи живут как домохозяева.
Волосы - это одна из частей нашего тела, которая позволяет нам украсить себя, создать индивидуальность, личный образ. Монахи бреют свои головы как выражение их стремления отказаться от этих желаний. Это служит напоминанием им и другим, что теперь они покинули мир. Образ буддийского монаха в коричневых одеждах и с бритой головой сам по себе запоминающийся. Люди, видящие их, могут проявить любопытство или быть заинтригованными, почувствовать себя возвышенными, вспомнить о необходимости быть бдительными и бодрствующими. Таким образом, буддийские монахи распространяют Дхамму очень мягко, даже просто своим внешним видом и поведением.
Монахи бреют головы либо раз в месяц (день, предшествующий полнолунию), либо дважды (еще и в день перед новолунием).
